Звезда цыганского романса поделился с «МК» интересными фактами из истории своей семьи, стоявшей у истоков создания театра

Артистический талант, чудесный голос, невероятное мужское обаяние сделали Моисея Оглу одним из самых востребованных актеров театра «Ромэн». Недавно народный артист РФ отметил сорок пять лет работы на знаменитой цыганской сцене, где в свое время играли еще его дед и отец. Вечером в театре «Бриллианты и любовь» — современная комедия в лучших традициях классического водевиля. Пока артист гримируется перед выходом, мы успеваем задать ему несколько вопросов.

Фото: пресс-служба театра «РОМЭН»

— Моисей Сулейманович, что, на ваш взгляд, отличает цыганский театр?

— У нас все от жизни, от прожитого. В других театрах вы увидите Шекспира, Брехта, а мы рассказываем о себе самих — о таборной жизни, которой уже нет, но есть сложившиеся традиции. Есть наши легенды, которые передаются из поколения в поколение. И конечно, каждый спектакль «Ромэн» — это, как сейчас говорят, почти что мюзикл, это тоже определенная дань нашей цыганской культуре.

— В спектакле «Бриллианты и любовь» у вас главная роль — почтенного отца семейства, который, искренне заботясь о своих домашних, постоянно попадает в трагикомические ситуации. Вам симпатичен этот персонаж?

— На эту роль я попал случайно: Николай Лекарев (заслуженный артист России, режиссер-постановщик и автор пьесы) оставлял ее себе, но за два дня до начала репетиций подошел ко мне и сказал, что видит в ней только меня. Я действительно такой, у меня большая семья — трое детей, уже семь внуков, — приходится прикладывать невероятные усилия, чтобы у всех все было нормально. Это моя история, только жизнь не всегда комедия.

Читайте также:  Скандал вокруг выставки русского авангарда в Генте привел к следу советской мафии

— Вы ведь из потомственных цыганских артистов?

— Да, мой дед был одним из тех, кто в начале 30-х годов создавал «Ромэн». Он был не только талантливым артистом, но и невероятно харизматичным человеком, умел одеваться, очень нравился женщинам. Проработав пять лет, дед ушел из театра, держал лошадей. Не боялся никакой работы; когда в трудные времена лошадей отняли — стал кузнецом. Отец мой тоже работал в театре, танцевал необыкновенно, обаяние деда передалось ему по наследству. А я пришел в 72-м году, первая роль мне досталась в спектакле «Родился я в таборе» — маленькая такая роль с одной репликой, надо было сказать «принимайте гостей». А я так волновался, что перехватило горло, и пропищал, почти что в меццо-сопрано. Артисты потом смеялись, а зрителям понравилось.

Фото: пресс-служба театра «РОМЭН»

— Что же было дальше?

— Дальше было много работы, если танцевал я с детства, то серьезно петь начал только в театре. Мой голос понравился Николаю Ивановичу Эрденко (заслуженный артист РФ, исполнитель романсов и цыганских народных песен, в прошлом — музыкальный руководитель «Ромэн»), и он стал со мной заниматься вокалом. С тех пор я пою.

— На какой спектакль надо идти, чтобы вас послушать?

— В «Цыганской невесте» я исполняю старинные таборные песни. В финале «Мы — цыгане» — русские романсы, цыганские народные песни. Это очень ответственно. Я должен так петь, чтобы зрителям не хотелось меня отпускать. Выкладываюсь полностью, но когда держишь зал — это счастье.

— Сегодня вы один из самых ярких артистов театра, заняты почти во всех спектаклях, какие роли вам нравится играть?

Читайте также:  Не значит жениться

— Любые. Артисту интересно себя пробовать. У нас шел спектакль «Четыре жениха», и у меня там была роль свахи — да, женская роль. А в спектакле «Цыган и в Африке цыган» я играл дряхлого деда, а было мне тогда неполных сорок лет. Всегда заманчиво получить характерную, гротескную роль, но можно и в маленькой проходной проявить себя. «Ромэн» — это моя жизнь, все самое важное связано с театром.

— Расскажите, ведь со своей будущей женой вы тоже познакомились в «Ромэн»?

— Дана (Дана Туманская, заслуженная артистка России) пришла в театр на месяц позже меня. Я был поражен сразу: такая худенькая, в облаке каштановых волос. Мы были самыми молодыми артистами, и в танцах нас всегда ставили вместе. Так со сцены вместе шагнули в жизнь.

— Дети пошли по вашим стопам?

— Конечно, наши дети росли в театре, и без сцены они себя уже не мыслят. У нас в цыганском театре часто можно увидеть детей за кулисами, здесь они никого не раздражают. Это традиция. Все три мои дочери стали артистками, Надежда и Патрина работают в «Ромэн».

— Вы могли бы себя представить в другом театре?

— Если бы жизнь сложилась иначе, почему нет? Но я рад, что судьба меня связала с «Ромэн», для меня это не просто театр — это моя жизнь и мой дом.